Искусство обольщения - Кэтрин О`Нил

– Я не знаю, – с коварной улыбкой протянула она. – Возможно, мне нужна некоторая стимуляция.

В этот момент дирижер поднял палочку, и оркестр заиграл увертюру, свет медленно гас. Темнота вкупе с его близостью действовала возбуждающе. Нежные и сочные звуки музыки ласкали слух. Мэйсон наклонилась к Ричарду и шепнула:

– Вы не находите, что здесь слишком жарко?

Он с опаской взглянул на нее, и глаза его заблестели. В них отражался свет сцены.

Мэйсон достала из сумочки маленький флакон духов, растерла две капельки за ушами, на запястьях и капнула в вырез декольте, как учила ее мадам Тулон. Затем Мэйсон вытащила веер, раскрыла его и начала махать им в направлении Ричарда.

Искоса она наблюдала за ним. Занавес поднялся над египетской пустыней. Радамес вышел на середину сцены, чтобы пропеть арию о своей любви к Аиде. Как раз в этот момент Ричард учуял запах духов и вытянулся в струнку, сидя в своем кресле. Но когда дразнящий аромат окружил его, он встал и передвинул кресло в сторону на несколько дюймов от кресла Мэйсон, пробормотав при этом:

– Тут действительно довольно душно.

Мэйсон никак не отреагировала на эту демонстрацию. Она лишь продолжала лениво обмахиваться веером, нагнетая аромат в его сторону. Тем временем на сцене появилась Амнерис и стала петь, обращаясь к Радамесу. Через некоторое время к ней присоединилась Аида. И вот, пока все трое пели о своих чувствах друг к другу, Мэйсон пододвинула кресло поближе к Ричарду. Теперь отступать ему было некуда – он был зажат между Мэйсон и колонной.

Мэйсон дала Ричарду время привыкнуть к своему положению – пока Радамес вел свои армии на войну с Эфиопией, а Аида, разрываясь между любовью к своему врагу и к своей стране, обращалась к богам, умоляя их помочь то одной стороне, то другой.

Не в силах сдержать эмоции, Мэйсон положила ладонь на ногу Ричарда и наклонилась к нему, прошептав на ухо:

– Это великолепно. Я так вам благодарна за то, что вы меня сюда привели.

Ладонь ее так и осталась на ноге Ричарда. Мэйсон рассеянно и нежно принялась массировать ее, двигаясь заодно с музыкой, ощущая бегущие по спине мурашки.

Ричард сердито схватил руку Мэйсон и с силой сжал в своей. Затем резко убрал ее руку, опустив ее на колени Мэйсон, но та расслабила пальцы, словно и не придала значения его отпору. Однако прикосновение его руки, такое эмоциональное, довольно сильно ее возбудило. Дыхание ее ускорилось, и Мэйсон почувствовала, что ей становится жарко… везде.

Она снова наклонилась к Ричарду и положила голову ему на плечо.

– Извините, – тихо прошептала она в ложном раскаянии. – Вы меня прощаете?

Мэйсон почувствовала, что Ричард весь ушел в себя в попытке создать дистанцию между ними, не устраивая сцен. Она чувствовала, что внутри он весь кипит от ярости. Борется с собой, пытаясь взять себя в руки, пытаясь справиться с растущей злостью на нее, ведущую наступательные маневры в условиях, когда он не мог ответить ей адекватно. Но главный бой он вел с бесконтрольно разраставшейся похотью.

– Что я могу с собой поделать, если вы заставляете меня слабеть от желания? – жарко дыша ему в ухо, спросила Мэйсон, а затем лизнула его в мочку уха.

И тогда воздух в ложе сгустился, заряженный энергией самого грубого, самого первичного свойства. Мэйсон испытала шок, словно в нее ударила молния. Она чувствовала, как этот заряд прошел сквозь него и вошел в нее. Желание, что излучал его взгляд, завораживало.

– Вы играете с огнем, – предупредил Ричард.

– В самом деле?

Мэйсон провела ладонью по его груди, вниз, к застежке рубашки, и почувствовала, как Ричард напрягся еще сильнее. Глаза его вспыхнули, он приказывал ей остановиться. Но Мэйсон уже зашла слишком далеко. Она вся истекала соками, она чувствовала себя дерзкой и беспечной. И опасность лишь придавала пикантности ситуации.

– Не делайте этого, – сказал Ричард.

Она отважно улыбнулась в ответ. И эта улыбка была стара, как мир. То была улыбка всех искусительниц, сознающих свою власть. Тех, что знают, что самый стойкий мужчина не устоит перед ними.

Мэйсон бросила взгляд на Ричарда и увидела, что глаза его закрыты, а зубы сжаты. Нежные звуки музыки, дразнящий аромат ее духов, ее близость – все это рушило с таким трудом выстроенную оборону. Мэйсон медленно продвигалась вниз, дюйм за дюймом, затем пробежалась пальцами по животу Ричарда и почувствовала его дрожь. Пьянящий аромат ее духов дурманил их обоих.

И тогда она прикоснулась к его члену под одеждой.

Он был таким твердым, таким жестким, что казался сделанным из стали. Вот оно – доказательство его проигрыша. Он был крепок как бетон.

Рука Ричарда сжала руку Мэйсон. Она подумала, что он отведет ее в сторону, но он удерживал ее на месте, прижимал к себе, и глаза его были закрыты, и на лице была гримаса, похожая на гримасу боли.

Член набухал под ее пальцами, он жаждал освобождения. Мэйсон чувствовала трудное и хриплое дыхание Ричарда и поняла, что дышит так же.

И вдруг Ричард открыл глаза и бросил на Мэйсон тяжелый злобный взгляд. Рука его сжалась поверх ее руки. Он поднял ее руку, продолжая сжимать ее в своей, пока Мэйсон не вскрикнула от боли. Не отпуская ее руки, Ричард приблизил губы к ее уху и прорычал:

– Ладно! С меня хватит!

– Что? – спросила Мэйсон, вздрогнув.

– Ты победила. Я дам тебе то, что ты хочешь.

Ричард резко встал, потянув ее за собой, буквально сорвав с кресла. Кресло упало на пол, но громкие аккорды заглушили шум падения. Ричард затащил Мэйсон в проход ложи и прижал спиной к обитой шелком стене. Затем рывком задвинул портьеру, и они погрузились в почти полный мрак, если не считать узкой полоски света, прорывавшейся в просвет между портьерами.

Ричард набросился на Мэйсон, больно схватил за обнаженные плечи и рывком привлек к себе.

– Ты этого хочешь? – спросил он и стал целовать жадно и грубо, вжимая Мэйсон в стену, наваливаясь на нее едва не всем своим весом. Язык его обшаривал недра ее рта, и сердце Мэйсон бешено стучало, она чувствовала, что течет. Всю свою ярость, всю неудовлетворенность Ричард вложил в этот натиск.

Затем он поднял голову. У Мэйсон кружилась голова. Не зная, смогут ли ноги удержать ее, она жалась к стене. Ричард рывком опустил лиф ее платья, обнажив грудь. Взяв один сосок в рот, другой он начал массировать ладонью. Мэйсон откинула голову и застонала, полностью отдавшись захватывающим ощущениям. Она праздновала победу, но женский триумф растворялся в нарастающей страсти.

Ричард обхватил голову Мэйсон ладонями и поцеловал ее в губы так крепко и так мастерски, что у Мэйсон подкосились ноги.

– Ты этого хотела? Узнать, что ты со мной делаешь? Узнать, что ты сводишь меня с ума?